30 августа 2021
Калахãри

оперением точной стрелы, кажется,
может быть лишь тишина.
она же и тетивой.
она же — стрелком.

вот путник, которого ты приглашаешь в дом,
ставишь на стол
хлеб, соль, свой лучший каштановый мёд.
целуешь ему ладонь.
для него зажигаешь огонь на кончике фитилька свечи.
а путник — стрела,
он молча идет вперед
наутро, и по оба борта его хода
разливается тишина.
и стопы его ласкают утренние лучи.
и это случается только если дорога ему неизвестна, а цель ясна
(а также, если наоборот!)
звёзды и яблоки сыплются ему в рот,
и за шиворот. за рукава отворот —
дорожная пыль, ромашковая пыльца…
он знает, что не назначено никакого для этого маршрута конца,
хотя будет момент, когда будет казаться: это финал.

но лишь на одном из языков.
и, знаешь, когда он как будто смертельно уже устал —
на пути новый дом.
и огонь.
и кров.

…

мне кажется сейчас, будто мы с тобой
сидим на обрыве у маяка,
и под нами плещется неизмеримая
кобальтовая глубина,
ты кладешь колосок за ухо,
ю(ж)ный ветер щерится у виска…
а, может, не кажется.
слышишь, как леска позвякивает у рыбака?
подай мне воды.
нет, там слева…
видишь, у краешков губ сухо?